Именно этот роман, повествующий о том, как Конан добыл магический камень под названием Сердце Аримана, лег в основу одноименного фильма с А. Щварцнеггером в главной роли.

     Ледяной  воздух мертвенно, неподвижно  висел  над отрогами Кезанкийских
гор, протянувшихся  с юга  на запад вдоль границы между Заморой и Бритунией.
Птицы не пели, и безоблачное лазурное небо было пусто, поскольку даже вечные
обитатели этих мест - грифы  - не могли найти ни единого воздушного  потока,
чтобы парить.
     В этой жуткой тишине на крутых бурых  склонах,  образующих естественный
амфитеатр, толпились тысячи жестоких кезанкийских горцев в грязных тюрбанах.
Они  ждали, и их молчание сливалось с  тишиной гор. Ни одна кривая сабля  не
лязгнула  о камень. Ни  одна нога, обутая в сапог, не шаркнула в нетерпении,
которое ясно  читалось на  бородатых  лицах.  Люди,  казалось, едва  дышали.
Черные глаза  не  мигая глядели  на площадку  в двести  шагов в поперечнике,
вымощенную  огромными  гранитными  плитами  и  окруженную  широким  барьером
высотой по пояс. Из  барьера  торчали, будто  зубы  из  высушенного  солнцем
черепа, толстые, грубо обтесанные  гранитные колонны. В центре этой  круглой
площадки  к высоким черным железным столбам были привязаны за  поднятые  над
головой   руки  глубоко  врезавшимися  в   запястья  кожаными   ремнями  три
светлокожих бритунийца. Но  не на них было сосредоточено  внимание зрителей.
Все глядели на  высокого человека  в  алом одеянии и  с раздвоенной бородой,
который стоял над входом в туннель, выложенный массивными глыбами и уходящий
в глубь горы.
     Ималла Басракан,  со смуглым худым  и серьезным лицом под  тюрбаном  из
красной, зеленой и золотой материи, запрокинул назад голову и прокричал:
     - Слава истинным богам!
     Возбужденный  вздох  пробежал  по  рядам  зрителей,  и  ответ  их  эхом
раскатился по склонам гор:
     - Слава истинным богам!
     Если  бы натура Басракана была иной,  он мог  бы  улыбнуться  довольно.
Горцы  не  собирались  вместе  в  большом количестве,  поскольку  все  кланы
враждовали друг с другом и внутри племен кипела кровная вражда. Но он собрал
этих  людей, и не только  тех, что стоят  здесь. Почти в  десять  раз больше
горцев устроили  стоянки  среди  скал, окружающих амфитеатр, и  каждый  день
прибывают еще десятки. С властью, данной ему истинными богами, с символом их
благоволения,  подаренным ими, он делал то, что не удавалось никому другому.
И он сделает еще больше! Древние боги Кезанкийских гор избрали его.
     -  Люди   городов,  -  он  произнес  эти  слова,  как  ругательство,  -
поклоняются  ложным богам! Они  не ведают о богах  истинных -  духах  земли,
воздуха, воды. И огня!

Лучи солнца золотили гобелены на стенах. Безъязыкие (чтобы лишнего не болтали) слуги удалились, оставив вино для хозяина и его гостей. Наступила тягостная пауза.
Хозяин, Кантаро Албанус, лениво поигрывая висящей на груди золотой цепью, внимательно изучал четырех своих гостей. Женщина делала вид, что ее интересуют узоры гобеленов; мужчины уткнулись в свои кубки.
Полдень, как считал Албанус, самое подходящее время для подобных встреч. Но его гостей это нервировало, поскольку в соответствии с традицией заговоры создавались на полночных сборищах в подземных святилищах, обязательно закупоренных наглухо, чтобы даже лунный свет туда не проник.
Но традиции не всегда полезны. В самом деле, кто заподозрит, что среди бела дня в самом центре столицы среди этих достойнейших представителей Немедийского общества зреет предательство?

Ренальд Фэнвар сидел на крыльце, согревая телом прочное кресло из черного дуба, которое для него два года назад вырезал его внук. Он смотрел на север.
 На черные с серебром тучи.
 Никогда он не видел ничего подобного. Громоздясь в вышине, они закрывали собой весь северный небосклон. И они вовсе не были серыми. Они были именно черными с серебром. Грохочущий грозовой фронт был темным, как погреб в полночь. В абсолютной тишине, где-то в глубине, разрывая тучи на части, сверкали серебристые молнии.
 Воздух стал густым. Густым от запахов пыли и грязи, сухих листьев и так и не пролившегося дождя. Пришла весна, но посевы так и не взошли. Ни один росток не решился пробиться сквозь землю.
 Он медленно поднялся с кресла – дерево заскрипело, кресло мягко закачалось позади него – и подошел к краю крыльца. Он сжимал в зубах трубку, хотя она давно потухла. Он не стал вновь ее разжигать. Эти тучи завораживали. Они были такими черными – как дым от лесного пожара, хотя дым от пожара никогда не поднимался так высоко в небо. А как понимать серебряные тучи? Они выпирали между черных, словно начищенная сталь сквозь покрывшую ее сажу.
 Оглядев двор, он поскреб подбородок. Низкая побеленная изгородь окружала клочок травы и кусты. Они высохли все до единого – не сумели пережить эту зиму. Скоро придется их выкорчевать. Что до травы… что ж, трава оставалась прошлогодней. Не взошло ни травинки.
 Удар грома его ошарашил. Чистый, резкий, словно невероятного масштаба удар металла о металл. От грома задребезжали окна в доме, затряслись доски крыльца – казалось, он потряс до самых костей.
 Он отскочил. Этот удар был где-то рядом – возможно, на его подворье. Ему захотелось пойти проверить ущерб. Удар молнии может убить человека, или прогнать с земель, спалив его дом. Здесь, в Пограничье, очень многое может заменить трут – сухая трава, дранка, и даже семена.
 Но тучи еще далеко. Значит, молния не могла ударить в его владениях. Черные и серебряные тучи накатывались и кипели, подпитывая и пожирая друг друга.
 Он закрыл глаза, успокаиваясь, и глубоко вздохнул. Неужели ему показалось? Неужели он съезжает с катушек, как постоянно шутит Гаффин? Он открыл глаза.
 И вдруг тучи оказались рядом – прямо над его домом.
 Выглядело так, будто они неожиданно подкатились вперед, решив нанести удар, пока он отвел взгляд. Теперь они господствовали в небе, уносясь вдаль во всех направлениях, массивные и подавляющие. Он почти физически чувствовал, как их вес сдавливает окружающую атмосферу. Он вдохнул неожиданно тяжелый от влаги воздух, и на его лбу выступил пот.
 Облака вспенивались; иссиня черные и серебристые тучи сотрясались от белых, идущих изнутри вспышек. Внезапно они закипели и хлынули вниз прямо на него, словно воронка смерча. Он вскрикнул, подняв руку, словно заслоняясь от невыносимо яркого света. Эта чернота. Эта бесконечная, удушающая чернота. Она поглотит его – он это знал.
 И вдруг тучи исчезли.

Нож сновидений
 
 Снова повернулось Колесо Времени и Роберт Джордан готов представить нам свой одиннадцатый том знаменитой саги.
 Перевод сделан командой переводчиков сайта Цитадель Детей Света – переводы Роберта Джордана (в т.ч. последней Нож Сновидений ), действует форум по Колесу Времени

Нож сновидений
 
 Возвращается Колесо Времени. Опаляют землю жгучие ветры судьбы. Истончается, рвется сама ткань бытия. Даже Белая Башня уже перестала быть оплотом безопасности.
 Элейн вступает в жестокую схватку за Львиный Трон. А Ранд ал'Тор, возрожденный Дракон, понимает: Последней Битвы уже не избежать.
 Ему остается только готовиться к судьбоносной схватке с Темным и его Приспешниками.
 Но сначала ему предстоит еще одно нелегкое дело: необходимо заключить мир со сканханцами, чтобы не распылять свои силы перед решающим боем…
 Над миром собирается буря.
 И Ранд знает: ему и горстке его друзей будет нелегко удержаться в ее сердце.

Вращается Колесо Времени, приходят и уходят Эпохи, оставляя в наследство воспоминания, которые становятся легендой. Легенда тускнеет, превращаясь в миф, и даже миф оказывается давно забыт, когда Эпоха, что породила его, приходит вновь. В Эпоху, называемую Третьей Эпохой, Эпоху, которая еще будет, Эпоху, давно минувшую, поднялся ветер в Раннонских холмах. Не был ветер началом. Нет ни начала, ни конца оборотам Колеса Времени.
 Ветер, родившийся среди рощ и виноградников, что покрывали большинство непроходимых холмов рядами вечнозеленых оливковых деревьев и зарослями виноградной лозы, лишенной листвы в ожидании весны. Этот холодный ветер дул на запад и на север, мимо полей богатых ферм, усеивающих землю между холмами и огромным портом Эбу Дара. Земля все еще по-зимнему оставалась под паром, но мужчины и женщины смазывали лемеха плугов и правили сбрую, ожидая прихода времени пахоты. Их мало занимали длинные караваны груженых фургонов, двигающихся на восток по грязи дорог, сопровождаемые странно одетыми людьми со странным акцентом. Многие из путников были одеты как такие же фермеры, в их фургонах лежали знакомые инструменты и незнакомые растения, чьи корни были заботливо обернуты тряпицами, но направлялись они значительно дальше. Не собираясь обосновываться здесь и сейчас. Шончан благосклонно относятся к тем, кто не нарушает их законы, поэтому фермеры Раннонских холмов не видели в своей жизни никаких изменений. По ним, так дождь и засуха – вот их истинные правители на все времена.

Перекрестки сумерек
 
 САМЫЙ ЗНАМЕНИТЫЙ фэнтези-эпос со времен «Властелина Колец» Толкина ПРОДОЛЖАЕТСЯ! Мэтт, бежавший из города Эбу Дар вместе с Дочерью Девяти Лун, понимает, что не в силах ни удержать ее, ни отпустить... Перрин, продолжающий поиски жены, вынужден поступиться своей честью — и, заключив союз с врагом, предать Ранда... А Ранд ал'Тор, Дракон Возрожденный, идет все дальше по избранному им Пути — и ежесекундно ждет удара в спину от ЛЮБОГО из тех, кто зовет себя его союзниками!
И это должно случиться, чтобы пройти, во дни, когда поскачет Темная Охота, когда правая рука колеблется, а левая рука промахивается, человечество должно прибыть на Перекресток Сумерек, и все, что есть, все что было, и все, что еще только будет, должно удержаться на острие меча, пока нарастают ветры Тени.
 Перевод пророчества о Драконе, принадлежащий перу, как считают, Джеина Чарина, известного как Джеин Далекоходивший, незадолго перед исчезновением.

Вращается Колесо Времени, Эпохи приходят и уходят, оставляя за собой лишь воспоминания. Из воспоминаний рождаются легенды, легенды тускнеют, превращаясь в мифы, но даже мифы оказываются давным-давно забытыми, когда Эпоха, давшая им жизнь, приходит вновь. В Эпоху, кем-то называемую Третьей, Эпоху, которая ещё только грядёт, Эпоху, давно минувшую, над Океаном Арит разгулялся ветер. Этот ветер не был началом, ибо нет начала оборотам Колеса Времени, как нет им и конца. Но все, же вместе с ним родилось что-то новое.
 Мчался ветер над серо-зелёными океанскими волнами, мчался на восток, в Тарабон, где в огромной гавани Танчико теснилось множество кораблей. Их было столько, что места в доках на всех не хватало, и людей и грузы приходилось возить на берег баржами. Те суда, что только ожидали своей очереди войти в гавань, равно как и уже разгрузившиеся, стояли на якоре, растянувшись вдоль пологого побережья на несколько миль.

Сердце зимы
 
 Ранд скрываясь от прислужников Темного, готовится нанести удар по Тени Однако о его планах догадываются Отрекшиеся, и они намерены помешать ему Удастся ли Ранду осуществить свой грандиозный замысел? И друзьям Ранда тоже предстоят тяжелые испытания Перрин желает лишь одного – вырвать свою жену из айильского плена. Илэйн стремится уберечь от пожара войны родную страну. Мэт оказался в городе захваченном явившейся из-за океана шончанской армией и там судьба сводит его с Дочерью Девяти Лун которая как предначертано должна стать его женой И никому не ведомо что ждет впереди каждого из героев.
 Новый роман Роберта Джордана «Сердце Зимы» продолжает грандиозную эпопею «Колесо Времени», завоевавшую миллионы поклонников во всем мире