После того, как книгу отказались публиковать в СССР, писатель в ноябре 1957 года переслал рукопись итальянскому издателю Джанджакомо Фельтринелли (Giangiacomo Feltrinelli). С тех пор литературоведы не переставали спорить о том, что произошло в промежутке между отсылкой рукописи и ее публикацией. По имевшимся на тот момент сведениям, Пастернак просил издателя приостановить выпуск книги. Фельтринелли, умерший в 1972 году, упорно игнорировал просьбы автора, мотивируя это тем, что все письма Пастернака написаны под принуждением, а раз так, то он не обязан следовать его рекомендациям.

Возможно, самое необычное послание отправилось к итальянскому переводчику книги Петро Цвертеремичу (Pietro Zverteremich) в сентябре 1957-го. «Я пришел к выводу, — пишет Пастернак, — что книга на самом деле является всего лишь проектом будущей работы и нуждается в серьезной переработке».

Однако в телеграфном послании к Цвертеремичу, датированному 25 июня 1957 года и опубликованному вчера в «Corierre della Sera», Пастернак высказывает свои истинные чувства. «Иностранные издатели, — пишет он, — не должны отказываться от публикаций из страха принести мне вред. Я написал роман, который будет издан и прочитан. Это остается моим единственным желанием».

Не совсем ясно, имели ли отношение к этой телеграмме специалисты из органов, но в более позднем письме тому же адресату Пастернак сообщает, что подвергся «моральному давлению».

«Guardian Unlimited» утверждает, что эта записка была возвращена Цвертеремичем членам семьи Пастернака и в дальнейшем будет издана в сборнике избранных писем автора.

Напомним, что «Доктор Живаго» был переведен на двадцать четыре языка и принес автору Нобелевскую премию по литературе, от которой он был вынужден отказаться.