Облетев планету, он внимательно осмотрел ее. Без сомнения, эту планету населяли существа с высокоразвитым интеллектом. Доказательством тому были легко узнаваемые с высоты судоверфи, переплетения железнодорожных рельсов в сортировочных пунктах, энергостанции, каменоломни, заводы, шахты, комплексы жилых строений, мосты и еще немало других свидетельств обитания на планете быстро размножающихся существ, наделенных разумом. Крайне важно было наличие космопортов. Он их насчитал три.

Робот был сотворен по образу и подобию человека с потрясающей, достойной лучшего применения изобретательностью. Куда до него всем этим персонажам в любом из музеев восковых фигур! Если судить только по внешним данным, то он выглядел даже человечнее тех, кто его породил.

Андромедянин Хараша Вэнеш был гипнотистом самой высшей пробы и работал без осечки. Он воздействовал на мыслящий мозг с любого расстояния и за тысячную долю секунды успевал убедить его в чем угодно. Обработав пятьдесят миров, Вэнеш мог считать, что и пятьдесят первый уже у него в кармане. Но этим пятьдесят первым миром на его пути была Земля, обитатели которой не склонны сдаваться без боя…

Он знал, что снова зря высунул нос, но отступать было уже слишком поздно. С ним так бывало с раннего детства – он принимал вызов и тут же сожалел об этом. Говорят, на ошибках учатся; будь так, человечество уже давно избавилось бы от глупости. В свое время он получил немало жизненных уроков, но большая их часть забылась через неделю. Итак, в очередной раз он попал в переплет; теперь, конечно, придется выкручиваться самому.

О начале 2032 года возвестил взрыв семнадцатого космического корабля «Земля – Марс». Взрыв был самый что ни на есть заурядный, и тем не менее это событие вызвало некоторый переполох. Для сенсации имелись две причины. Во‑первых, ничего более выдающегося на первые полосы газет в тот момент не нашлось. Во‑вторых, в ракете находился человек. Предыдущие шестнадцать неудач уже научили публику не удивляться таким случаям. Обыватель воспринимал каждое известие о катастрофе марсианской ракеты точно так же, как довольно частые, несмотря на официальные заверения, сообщения о падении самолетов. Из шестнадцати провалов восемь пришлось на долю американцев, пять – русских, по одному – англичан, французов и канадцев; всеми кораблями управляли автоматы. Долларов сгорело в избытке, но человеческих жертв до сих пор не было.
Общественное мнение, реагируя на повторяющуюся перед каждым запуском шумиху, перебирало возможные причины постоянных неудач. И нашло две: либо инженеры не столь непогрешимы, как считается, либо имел место искусный саботаж со стороны некоей международной диверсионной организации, поставившей перед собой задачу не допустить ракеты на Марс. Официальная пропаганда усиленно пережевывала вторую версию, причем не столько потому, что власти придерживались ее сами, сколько для того, чтобы отвлечь внимание от первого, гораздо более опасного для них предположения. И те, кто попался на эту удочку, упорно искали возможных диверсантов.

Уже давно на борту космического корабля «Бастлер» не было такой тишины. Корабль стоял в космопорту Сириуса с холодными дюзами, корпус его был испещрен многочисленными шрамами – ни дать ни взять измученный бегун после марафонского бега. Впрочем, для такого вида у «Бастлера» были все основания: он только что вернулся из продолжительного полета, где далеко не все шло гладко.
И вот теперь, в космопорту, гигантский корабль обрел заслуженный, хотя и временный покой. Тишина, наконец тишина. Нет больше ни тревог, ни беспокойств, ни огорчений, ни мучительных затруднений, возникающих в свободном полете по крайней мере два раза в сутки. Только тишина, тишина и покой.

Кто‑то нудно плакал надо мной молодым жалким голоском. Плач начался вчера вечером – наверное, сразу, как привезли из суда – и продолжался уже ровно двадцать часов; было по‑человечески удивительно, откуда берется столько влаги на слезы. Чужое рыдание выводило меня из себя. Я метался по узкой каморке в «Пугачевской» башне Бутырской тюрьмы и, задирая лицо в потолок, ругался, кричал и требовал перестать – нельзя же так по‑бабьему распускаться! И мне нелегко, и я после суда, тоже выслушал чудовищно несправедливый приговор, ложь на лжи, а не суд, но ведь держусь же… Перестань, будь ты проклят, своим плачем ты сводишь с ума! Но парень, рыдавший в камере надо мной, не слышал ни моих просьб, ни проклятий. Он слышал только свое рыдание, он выплакивал свое горе, – чужое горе, которое он усиливал своими слезами, до него не доходило. Как громко я ни старался орать, что и у меня тоже несчастье – десять лет объявленного мне ни за что, ни про что тюремного заключения.
– Лучше уж умереть, чем так надрывать горло, – сказал я себе в отчаянии. – И точно, почему бы не умереть, жизни больше не будет! Десять лет мне не вынести! А и вынес бы, так незачем.

Греческая мифология сохранила предание о могучем титане Прометее, который подарил человечеству огонь, похищенный им с небес, и научил людей ремёслам и письму, земледелию и мореплаванию, искусствам и приручению животных. Дары Прометея открывали людям широкий путь из мира дикости в царство всеобщего благоденствия. Но мстительные боги заковали титана, а на людей наслали зловещую армию напастей и бед, болезней и пороков. Попытка Прометея сделать людей равными богам не осуществилась. Но сохранилась у благодарного человечества память о добром титане, «самом благородном святом и мученике в философском календаре», как назвал его молодой Маркс

Это сборник автобиографических рассказов известного советского писателя-фантаста, произведения которого переведены больше чем на 10 языков. Рассказов о жизни в тюрьме и, в основном, в Норильском исправительно-трудовом лагере после ареста в 1936 году, сфабрикованного обвинения и жестокого приговора. Атмосфера лагерной жизни, характеры заключенных, их жизнестойкость – главный предмет художественного изображения. Рассказы написаны в 1950-е годы, но опубликованы впервые только в 1991 году.

Рассказы.Научная Фантастика